автора не знаю, но это просто бесподобно...
Этомоя подруга сочинила))
- Как твои дела? Нормально. Почему ты всегда так отвечаешь? Это же ровным счетом ничего не значит.
Ладно, не буду начинать. Забудем. Хорошо? Вот и славненько. Как прошел день? Опять двадцать пять. Почему никак? У тебя нет настроения? Молчишь. Значит, нет. Хочешь, я тебе расскажу, чем занимался сегодня?! Ты не поверишь.
Обычно он всегда переводил разговор на себя, когда она была не в духе. В такие минуты она любила слушать его или просто он так считал. Она слушала его всегда, не обронив ни слова, а когда ему самому нечего было сказать, он бросал трубку. Он рассказывал ей смешные истории, нелепые байки, иногда пошлые анекдоты. Она молчала. Она вообще никогда, ничего ему не говорила. Но он знал. Знал, что она такая же, как и он, такая же свободная и независимая, как птица в небе. Он ценил в ней это. Она была его печалью и радостью, горем и счастьем. Она была его второй половинкой, частью его. Он любил ее, и хотя она никогда не отвечала на его главный вопрос, думал, что эти чувства взаимны.
- Представляешь, что я узнал. Нет? Я узнал, что скоро приезжает Ванесса Мэй. Представляешь, как это здорово. Мы скоро пойдем на концерт Ванессы. Это будет мой маленький подарок на твой день рождения. Примерно в этих числах меня выпишут. Как все хорошо складывается. Правда? Можешь не отвечать, знаю, что, правда.
Ты мне сегодня приснилась. Я так давно тебя не видел. Ты была в желтом облегающем платье. Очень соблазнительна. Да, я помню, на тебе были надеты коралловые бусы. Они очень подходили тебе к белым лаковым сапогам. Может быть, я ничего не понимаю в моде, но ты была бесподобна. А эти волосы. Эти чудные кудряшки так красивы, что я готов был остаться с тобой в этом сне навсегда. Но я проснулся. Была ночь, где-то около двух-трех часов. Я проснулся и уже не смог уснуть. В мои окна смотрела седая луна, я чувствовал на себе ее холодный взгляд. По городу бродил одинокий ветер, насвистывая грустную мелодию. Я прислушался, и мне показалось, что я знаю эту песню. Точно знаю. Это была «Ностальжи». Моя любимая композиция. Ведь ты тоже ее любишь?! Она звучала в моем сне. Я вздрогнул, когда услышал музыку. По коже пробежал озноб. Прячась от неожиданного испуга под одеялом, я понял, что еще сплю. Такое бывает. Что-то вроде смены декораций. В эту ночь мне много чего снилось, но это было ничто по сравнению со сном, в котором была ты.
Я целый день о тебе думал. Не сердись, пожалуйста, что не позвонил раньше. Я не мог. Что это? Нет. Не надо, не плачь. Я что-то не так сказал? Ну, успокойся, прошу тебя. Хочешь, анекдот расскажу? Слушай. А в прочем не стоит, наверное. Тебе все равно не понравится.
Знаешь, когда я разговариваю с тобой, мне становится как-то легко, как-то легко и безмятежно на душе. Понимаешь. Ты как глоток свежего воздуха наполняешь меня жизнью и верой. Это странная и необъяснимая вера, но я верю, потому что я не могу без тебя. Каждый день я встречаю с одной только мыслью – снова поговорить с тобой. А когда это не удается, мне становится противен этот мир. Этот жуткий ненавистный мир противен мне также как и тебе. Я возненавижу его, когда в нем не будет тебя. Это то же самое, что, если не будет солнца, звезд, радуги, восходов, закатов и прочего, от чего мир вокруг нас становится ярче и прекрасней. Ты согласна?
Скажи. Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь. Ну не молчи же.
Ты знаешь, мне не разрешают тебе звонить. Ты это знаешь? А знаешь, чего мне стоит сейчас разговор с тобой. Скорее всего, жизни. Это последний разговор. Я безумец. Я убил человека. Понимаешь, я убил его, чтобы… чтобы услышать твой голос. Но ты молчишь. Почему ты все время молчишь? Я убил его, я убил. Понимаешь? Зачем. Зачем, зачем я это сделал.
Роман Яковлевич, но почему вы мне не разрешили ей позвонить – отстраняя от уха трубку, он повернулся к мужчине, неподвижно лежащему на полу. Грустная улыбка застыла на бледном лице Романа Яковлевича. Его тело было еще теплым, но уже бездыханным. Юноша с омерзением посмотрел на врача, из головы которого сочилась темная струйка крови, и что-то поразмыслив, продолжил:
- Вы же понимали, как важен для меня был этот звонок. Зря вы мне препятствовали. Ничего бы не случилось, если бы не вы со своими... со своими экспериментами. Со мной так нельзя. Я ведь человек, а не подопытный кролик. С моим мнением надо тоже считаться.
- Алло, любимая ты меня слышишь? Отвлекся, прости. Разговаривал с доктором. Он славный мужик, хоть и занудлив иногда. Он мне как отец. А зачем рассказывать тебе это, ты и так все знаешь.
Сегодня днем я гадал на ромашке. Не сочти меня за сумасшедшего, но я в это верю. Тебе интересно узнать, какой был последний лепесток. Ты умница, просто умница. Да! Да, да, да. Но я понимаю, что это все суеверие, поэтому хочу услышать твой ответ. Скажи, ты меня любишь?
О, извини. Я, наверное, тебя взволновал своим бестактным вопросом. Ты громко дышишь.
Тш…Ничего не говори. Кто-то идет, нас могут услышать. Хотя нет, ответь, только шепотом. Я должен знать, что ты ко мне испытываешь. Говори. Не бойся обидеть. Мне нечего терять. Извини, что постоянно перебиваю, но можно я скажу еще кое-что. Только не смейся. Это может ранить мои чувства. Я люблю тебя, я безумно тебя люблю и готов ради тебя на все. Мне ничего не страшно. Я ничего не боюсь, даже газовой камеры, которая меня ждет. Мне важен этот разговор, даже если ты и молчишь, я чувствую, что ты где-то рядом. Может ты напротив, может быть сзади, пытаешься закрыть своими нежными ладонями мои глаза, может быть, сидишь на подоконнике, с печалью смотря в ночное небо, усыпанное миллиардом звезд. Где ты? Где…Я не вижу тебя.
Он смолк. Стало тихо. Даже остановились часы, не смея нарушать эту безмолвную тишину. Он распахнул окна, и до боли в глазах всматриваясь во мрак сквера, надеялся ее найти. Но ее не было. Ему казалось, что он слышит ее, что она просто прячется где-то за деревьями, играя с ним в прятки. Его лицо стало каким-то по-детски наивным и милым, как у ребенка. Он глубоко вздохнул, и еще долго смотрел в пустоту. Где-то вдалеке бежали огоньки автомобилей. Как будто играя в догонялки, они мчались друг за другом, исчезая в темноте ночи. Стало темно. Темно и тихо. Молчали птицы, задремавшие на ветвях одиноких сосен, ветра и морские прибои. Молчал даже телефон с оборванным проводом, который не звонил уже много лет...

Что-то все молчат... Эх...

Айна
Начни. Только постарайся, чтобы путаницы не было.

Айна
Ну например один раз написала, что ты чувствуешь себя в банде как рыба в воде, что любишь всех там.. А потом что ты чужая в ней и все такое.

Прии всем)